Не смотря на насыщенный предыдущий день удалось проснуться самостоятельно еще до мелодии побудки. Прислушиваясь к шуму за окном, сложилось впечатление, что Тамель и не засыпал.

Не смотря на насыщенный предыдущий день удалось проснуться самостоятельно еще до мелодии побудки. Прислушиваясь к шуму за окном, сложилось впечатление, что Тамель и не засыпал. Оно, в принципе, и понятно: накануне центр шумно и весело справлял День всех святых в угоду западным туристам. С улицы до сих пор доносился радостный гомон, а лестница гудела от шагов проживающих. Одни поднимались вверх, возвращаясь из клубов и дискотек, другие грузно топали по ступеням вниз. В последних безошибочно можно было определить туристов, отправляющихся с тяжелой ношей за спиной на автобусные станции.

Покинув гостиницу ещё в темноте, бодро зашагал по просыпающимся улицам в сторону отчетливо виднеющегося на возвышении храма Сваямбунатх, крупного религиозного комплекса с действующими учебными заведениями тибетского буддизма.

От входа на территорию храма к его главной площадке вела крутая и длинная лестница. Где-то читал, что количество ступеней соответствует числу дней в году. Но, честно говоря, проделанные шаги я не считал, а просто карабкался вверх, пытаясь успеть одолеть подъем до первых лучей солнца. За перилами по обе стороны от лестницы располагались фигуры различных священных культовых животных и мифических созданий. Не смотря на то, что Сваямбунатх храм буддийский, на его территории нашлось место и для святилища индуистов, по этой причине статуи Будды тут соседствовали с Шивой и прочими индуистскими божественными представителями.

Наконец, преодолев «31 декабря», я оказался на главной террасе комплекса с большой буддийской ступой посередине, окруженной менее значительными по размерам храмами.

Ступа в переводе с санскрита имеет несколько значений: «макушка», «узел из волос», «куча камней и земли» или «верхняя часть головы». Как культовое сооружение ступа, еще в добуддийские времена, выполняла роль реликвария, куда помещались остатки тела после кремации. С течением времени ступы утратили роль могильников и получили широкое религиозное значение, став одним из мест паломничества буддистов Верующие убеждены в чудодейственной силе полусферических построек, украшенных высокими шпилями, и полагают, что ступы помогают развивать в человеке добродетели, а также очищают его от пороков и благотворно воздействуют на карму.

Несмотря на ранний час и довольно таки не лёгкий для моего неподготовленного организма подъем, территория Сваямбунатха оказалась уже порядком заполнена. После преодоления более трех с половиной сотен крутых и высоких ступеней мне было трудно представить, что кто-то ежедневно и добровольно еще задолго до рассвета специально совершает сюда восхождения исключительно для совершения религиозных обрядов. И тем более небезынтересным для меня стало наблюдение, что праздных зевак на террасах и площадках комплекса оказался минимум. Тотальное большинство присутствующих представляли местные жители. Они молились по одиночке, пели нараспев мантры в группах либо созерцали вечность в причудливых позах. Были и такие, которые абсолютно без стеснений занимались физкультурой.

Среди любителей здорового образа жизни оказались не только взрослые горожане, но и дети из спортивных школ. Шумной ватагой они буквально вбежали по лестнице для проведения утренней гимнастики. Солдаты непальской армии, одетые в одинаковые спортивные костюмы, выполняли силовые упражнения под приказы старшего.

Глядя на занимающихся физической культурой, непроизвольно снова сравнил непальцев с вьетнамцами. В отличие от Вьетнама, в котором практически каждый дымил как паровоз, замеченных в Катманду с сигаретой непальцев оказалось меньше, чем пальцев на моей руке.

Не случайно Сваямбунатх еще называется Обезьяним Храмом. Крикливые приматы тут абсолютно везде. Хвостатые многочисленными семьями носятся по храмовой территории, прыгают по крышам построек, раскачивают кроны деревьев, увлеченно копаются в мусорных баках, дерутся друг с другом и шумно выясняют отношения. Словом, чувствуют себя весьма непринужденно и вольготно. Но при этом, проявляя чувство такта, к туристам не пристают и, совершенно разумно уважая чувства верующих, не мешают исполнять культовые церемонии. Одной из широко распространенных буддийских практик является ритуальный обход ступы по часовой стрелке.

Буддисты верят, что по сравнению с обычным посещением святыни, обход вокруг нее позволяет получить более сильное чудотворное воздействие ступы на только на себя, но и на жизнь в целом, а приобретаемое при этом благотворное влияние прямо пропорционально количеству совершенных кругов.

Подправив карму парой обходов, я ожидал рассвета на обзорной площадке, глазея по сторонам. Рядом со мной непальцы в очередь покупали у бойкого торговца маленькие стаканчики чая, смачно выдавливали в него кусочек лайма, добавляли ложку, как мне показалось, сахара и небольшими глотками явно наслаждались напитком. Для полного погружения в глубину испытываемого момента я решил, как и местные, побаловать себя стаканом утреннего чая.

Сквозь низкие мрачные тучи начали робко пробиваться первые лучи солнца, освещая долину Катманду. Виднеющиеся вдали горы заискрились белоснежными шапками. Яркий свет лился на городские крыши, возвращая после сумеречной темноты домам веселые яркие цвета. Красота да и только! Упиваясь открывающимся зрелищем, я попутно давился глотками ужасного пойла и думал, куда бы незаметно, не оскорбив чувств верующих, вылить его остатки. Тибетский чай, щедро приправленной солью, мне показался отвратительного вкуса редкостной гадостью.

Солоно похлебавши, я решил чередовать знакомство с буддистской культурой индуисткой и, спустившись с холма, направился на берег реки Багмати.

Глубоко почитаемый индусами Шива имеет много перевоплощений, имен и определений. Одно из них нарекает божество солидным прозвищем Пашупати, что переводится как «владыка душ». Этой весомой сущности многоликого Шивы и посвящен важный храмовый комплекс индуизма Пашупатинатх. Значение комплекса в индуистской религии настолько велико, что в Пашупатинатх ежедневно приходят паломники не только из Непала и соседней Индии, но и со всего мира. Многие местные жители также испытывают особое благоговение перед Пашупатинатх и по утрам посещают храм, чтобы получить благословение «господина живых существ».

Подобный трепет со стороны живых к религиозному комплексу весьма символичен. Ведь именно на его территории у берегов священной Багмати заканчивается земное существование каждого верующего индуиста. По сути, Пашупатинатх является действующим крематорием.

Набережная Багмати оборудована специальными площадками-постаментами для проведения ритуальных сожжений. И хотя все мертвые одинаково похожи, классовое неравенство индуисты не отменили даже для них. Кастовость тут признается и почитается как при жизни, так и после смерти. И пусть тяжелый дух от сжигания почивших в бозе практически идентичный, для кремации бедных, богатых, а также для усопших королевской фамилии предусмотрены совершенно отдельные площадки в разных местах крематория.

Следует отметить, что сам ритуал довольно сложен имеет свои особенности. А от корректности его исполнения и соблюдения правил зависит хорошее перерождение умершего в следующей реинкарнации. Так, к примеру, исполнителю необходимо совершить три круга с огнём вокруг тела и лишь потом приступать к кремированию. При этом, сначала поджигают рот покойника. Родителей сжигает сын, облаченный в белые одежды. Детей не кремируют. Эти тонкости успел рассказать местный товарищ, предлагавший услуги гида, комментируя этапы проводимой на одной из площадок процедуры.

Останки после сожжения с постамента лопатами сгребают в реку. А воды сакральной Багмати донесут в результате прах в еще более сокровенную Гангу, исполняя мечту всей жизни индуистской души.

Интересно, но на территории Пашупатинатх есть даже особый дом престарелых. Старики, чувствуя приближение смерти, приходят в него сами и дожидаются конца, а астрологи предсказывают ожидающим точный день ухода из жизни. Вместе с тем, не взирая на такую публичность проводимых важных церемоний, в главные храмы комплекса попасть неиндуистам совершенно невозможно. Об этом прямо предупреждают информационные указатели на дверях в религиозные сооружения.

Наблюдая за конвейером из негаснущих костров, способствовавших размышлениям о вечном, заглянул в список обязательных к посещению достопримечательностей столицы. В коротком реестре оставался последний адрес.

Оставив Шиву заниматься живыми и мертвыми, ближе к вечеру я посетил Боднатх, один из самых значительных буддийских комплексов в мире. Верующие с древних времен останавливались на его территории, совершая паломничество из Индии в Тибет. Со временем этот район современного Катманду превратился в крупнейший центр тибетского буддизма с множеством школ поблизости.

Я не собирался разбираться в многообразии их направлений или вникать в хитрости, отличающие одно учение от другого. Меня привело любопытство увидеть самую большую ступу в Непале, которой, в первую очередь, и знаменит Боднатх.

Четырехэтажные дома вокруг комплекса образуют просторную круглую площадь, в центре которой расположена буддийская святыня исполинских размеров. Благодаря пояснению на информационном стенде, стало понятно, что основание сооружения спроектировано в виде мандалы, полусфера является каплей воды и представляет собой вселенную, а куб – огненную стихию. Каждый конструктивный элемент ступы, выполненный буддийскими зодчими, имел глубокое символичное значение. В сложности толкования сакральных таинств, скрытых в архитектуре, я не полез, а поднялся на один ярус выше и стал чистить карму, обходя купол по часовой стрелке с сотней таких же зевак.

Верующие же совершали активные поклоны на специально отведенных террасах, обустроенных простыми деревянными лежаками для отдыха. Было очевидно, что паломники, совершая обряды, здесь остаются надолго. Широко известно, что некоторые из особо религиозных совершают обходы много дней подряд с короткими перерывами на сон и для принятия пищи.

Среди нарезавших круги по площади привлек к себе внимание один монах. С ног до головы покрытый толстым слоем пыли он тоже совершал ритуальный обход ступы. Но делал это весьма нетривиальным способом. Монах буквально на животе обползал громадную буддийскую святыню по периметру. Сначала он поднимал руки вверх, хлопал в ладоши, опускался на колени и растягивался на земле в полный рост, коснувшись лбом пыльной поверхности. Затем он поднимался и вставал ногами на то место, с которым соприкоснулась его голова. Снова хлопал и опускался на колени, совершая очередное продвижение вперед. Буддисты уверены, что в сравнении с традиционным обходом ступы проведение ритуала в виде простираний на земле имеет более полезное воздействие на карму практикующего.

День начал постепенно угасать, и золотой цвет шпиля красиво заиграл в лучах уходящего солнца. Изображенные под куполом на четыре стороны света Глаза Будды внимательно смотрели абсолютно на всех, излучая сострадание и любовь к малейшему проявлению Божественного начала.

С наступлением сумерек охрана доступными жестами и громкими свистками выпроводила посетителей со второго яруса на площадь, вежливо помахивая деревянными палками.

Праздношатающаяся толпа продолжила синхронное круговое движение по площади. Монахи в огромном глиняном чане зажгли благовония: неизменные можжевеловые ветки с древесной стружкой, и каждый желающий, подходя к жаровне, умывался ароматным дымом.

Расположенные в домах кафе, рестораны, магазины и лавки засветились огнями. Ступа, подсвеченная прожекторами и украшенная разноцветными гирляндами, чем-то стала напоминать украшенную новогоднюю ёлку и выглядела весьма завораживающе на фоне темнеющего неба.

Бросив прощальный взгляд в Просветленные Очи, я поймал такси и, сбросив озвученную цену в два раза, вернулся в Тамель.

За два полных дня мне удалось обежать основные знаменательные места Катманду. Ноги при этом, похоже, я себе сбил изрядно, неловко цепляясь носками ботинок за камни или ступени. Пальцы начали испытывать дискомфорт еще минувшим вечером, а днем стали отзываться болью, но на подобную мелочь я не обращал внимания. Главное, что теперь с туристической столицей покончено окончательно, можно уезжать из города.