На Мадрид у нас было всего два дня, и меня мучил вопрос: «Идти или не идти в Прадо?». Ведь на подобные музеи по-хорошему надо выделять день, но и с городом познакомиться хочется.

На Мадрид у нас было всего два дня, и меня мучил вопрос: «Идти или не идти в Прадо?». Ведь на подобные музеи по-хорошему надо выделять день, но и с городом познакомиться хочется. Мужественно решили не идти. Но не тут-то было. Франциско Гойя, во что бы то ни стало, решил показать нам свое творчество и все-таки заманил в гости.

В шестом часу вечера улицы Мадрида практически насильно привели нас к музею Прадо… Скульптурный Гойя с «Махой обнаженной» у ног, заметив нас, начал активно кивать в сторону небольшой (но мгновенно растущей) очереди.

И мы, сами не понимая как, оказались неподалеку от окошка кассы. Уже в очереди мы выяснили, что в этот день после шести в музей пускают всех желающих абсолютно безвозмездно (к слову, цена стандартного билета в музей 15 €). В общем, когда улыбающаяся испанка протянула нам заветные билетики по 0 €, мы окончательно поняли, что это судьба и с удовольствием отдались величественной атмосфере вечности.

На просмотр одного из лучших музеев мира у нас было всего два часа. Поскольку к походу не готовились, решили плыть по течению в поисках Гойи. Ведь именно здесь находится самая большая коллекция картин великого художника.

Одной из первых, кто нас встретил из творческой свиты Гойи, была супруги Карла IV — королева Мария Луиза на коне. «Конный портрет королевы Марии Луизы Пармской» кисти Гойи буквально бросился под наши взгляды. И мы прыснули со смеху, вспомнив эпизод фильма Милоша Формана «Призраки Гойи» (2006 г.), в котором обыгрывается процесс создания этого известного портрета.

Кстати, история появления этого замечательного фильма (который непременно стоит посмотреть перед поездкой в Испанию) тоже связана с этим удивительным музеем.

Однажды Милош жил в Мадриде напротив музея Прадо, куда он и отправился посмотреть на знаменитую картину Иеронима Босха «Сад радостей земных». Гуляя по музею, Форман был поражен вовсе не Босхом, а произведениями Гойи, которые раньше видел только на репродукциях. И благодаря впечатлениям, полученным в залах музея, ему пришла идея снять фильм о Гойе и инквизиции.

«Испанцы отнеслись к нашей съемочной группе исключительно тепло и с пониманием, — рассказывал Милош, уже после выходы картины в прокат. — Нам открыли все, что было возможно: музеи, картинные галереи, частные коллекции, дворцы и замки, но случился и казус. Мы хотели на фоне трех картин Гойи, Босха и Веласкеса заснять в павильоне сцену с актерами, и попросили одолжить нам эти картины, понятно, за деньги. Куратор музея Прадо спросил нас, какой бюджет у картины. Я ответил: «50 миллионов долларов». Он засмеялся и сказал, что всех этих денег нам не хватило бы для уплаты одной только страховки. Но нам разрешили снимать фильм с актерами в самом Прадо и во дворце Пардо, который когда-то был резиденцией диктатора Франко, и мы снимали в кабинете Франко, где он подписывал смертные приговоры. Все это создавало особую атмосферу и настроение у актеров».

Поклонившись королеве и остальным представителям венценосного семейства, запечатленных на музейных холстах, мы проскользнули в «светлые залы Гойи» с картинами его раннего периода, когда он был молод и счастлив. «Махи», «Зонтик», «Весна»… Светлая энергетика от этих картин, мягко окутывала наше внимание. Однако, решительно прервав осмотр пасторальных пейзажей, кроликов и солнечного света абстрактного счастья, который реально исходит от картин, мы, подгоняемые неумолимыми стрелками на часах, отправились на поиски знаменитого «Черного зала Гойи», где представлены картины самого страшного периода жизни художника.

Плутая по лабиринтам Прадо, зависая то тут, то там, рассматривая причудливые сюжеты на полотнах испанских живописцев, мы вконец заблудились. И когда уже совсем потеряли надежду добраться до цели, оказались в заветном зале. Медленно обойдя небольшое полутемное помещение без окон, под пристальными взорами ведьм, колдунов, обезумевших идолов и отвратительных стариков с искаженными лицами я невольно осела на диванчик в центре зала. Сзади меня оказалась, наверное, самая страшная картина из этой жуткой коллекции — «Сатурн, пожирающий своих детей». Но я не могла отвести глаз от «Шабаша ведьм» и… «Великого козла».

Тень огромного черного козла, возглавляющего группу ведьм, колдунов и вурдалаков и девушка в черном, ожидающая участи быть отданной дьяволу, буквально околдовали меня. Я словно попала в черную воронку, которая медленно втягивала меня в страшную реальность картины.

На самом деле коллекция этих кошмарных сюжетов родились у Гойи, когда он больной и глухой жил в деревенском поместье на окраине Мадрида в так называемом «Доме глухого». Живя в этом доме в полном одиночестве, художник запечатлевал на его стенах свои кошмары. Пятьдесят лет спустя после смерти Гойи, этот дом купил барон Эрлангер. По его просьбе Сальвадор Мартинес Кубельс, художник-реставратор из музея Прадо, перенес картины на холст, и они оказались в музее. А вот сам «Дом Глухого», к сожалению, не сохранился, хотя были попытки сделать из него музей. Дом окончательно был разрушен в 1910 году. Сегодня на его месте находится станция метро, которая носит имя художника «Гойя».

… Из черной вороники кошмаров Гойи меня спасли музейные смотрители музея, которые оповещали зрителей, что Прадо закрывается и пришло время направляться к выходу.

… Уже на улице я искренне поблагодарила Гойю за приглашение. Сколько бы я потеряла, если бы не зашла в этот удивительный музей. Так что если перед вами когда-нибудь встанет вопрос «идти или не идти в Прадо», на него есть один единственный ответ, конечно, идти. Только побывал в этом удивительном месте, можно не только понять, но и почувствовать Мадрид.

Алла Чередниченко.

Фото автора.