Итак, посещение местами новой европейской, местами древней православной, местами еще много-какой столицы.Встреча с сестрой, радостные объятия на вокзале

Первым делом в Лавру. На территорию верхней Лавры туристы проходят по приобретенным билетам, поскольку это часть заповедника, верующие проходят бесплатно. Точно не знаю, как отличают одних от других. Подействовал ли свет веры, лучившийся из моих глаз, либо повлияло то, что я надела платок и перекрестилась перед входом, не известно, но этого было достаточно.

На подворье Лавры впечатление такое, что солнце изливает свои лучи не с неба, а с многочисленных золотых куполов. Великолепный Успенский Собор. Если загуглить об этом храме, можно прочитать, что он большой и пространный, и еще много фактов об особенностях его устройства. Всего этого не смогла оценить, потому как пробыла там минут 15-20, ничего не смыслю в архитектуре, к тому же была служба, прихожане причащались, ходить туда-сюда было бы некрасиво, да и не хотелось. Сразу после входа в храм, кажется, это называется «в притворе», расположены красивые старинные иконы в полный рост в золоченном обрамлении, над ними ряд небольших изображений, иллюстрирующих 10 заповедей и надписи к ним. Я их перечитала внимательнейшим образом, некоторые отзывались во мне тревожным эхом. Оказалось, помню не все, например, «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего" как-то совсем забылось. Позавидовав причастникам, со вздохом покинула это благодатное место. Купила «Патерик для детей» — истории о святых людях. Книга предназначается Семену, «яко мужу благочестивому». Чтобы усадить за многобукав Лизу, необходимо избавиться от всех гаджетов и цивилизации вообще, что иногда случается с нами на даче. Евдокия для высоких духовных ценностей закрыта в силу своего прагматичного отношения к жизни и даже некоторого цинизма. Она может громко за компанию подпевать «Отче наш», но в эти моменты, глядя на нее, понимаешь, что и сейчас ее больше беспокоит, а купят ли ей бусики, как у Лизы, поделится ли Кирилл конфеткой, как в прошлый раз, и будут ли завтра в садике давать печеночные котлетки. Поэтому книга — Семену.Далее пещеры, ближние или дальние, всегда путаю. Спускаясь в пещеры, старалась не обращать внимания на огородный вид экскурсовода-женщины в шлепанцах, монотонно перечисляющей исторические факты. С благодарностью вспоминала строгого монаха, который проводил экскурсию нам с мужем лет восемь назад. Тогда, слушая историю священномученика Владимира ( http://churchs.kiev.ua/index.php?option=com_content&view=article&id=2531%3A2012-01-11-12-11-04&catid=15%3A2010-09-11-09-08-16&Itemid=22 ) , благословлявшего своих палачей, нам плохо удавалось сдерживать слезы. Идем с группой по узким коридорам, повсюду гробницы, и мне кажется, что те, кто в них лежит — живы. И даже, когда случайно отстаю от группы, испытываю чувство чьего-то присутствия и наполненности пространства. Много дебатов сейчас и всегда о вере и религии. Для себя поняла, вера — это прежде всего опыт. Он недоказуем, зачастую необъясним и имеет вес только для тебя. Но он и является твоим центром тяжести посреди житейских ветров. И по этому самому опыту знаю, что святые — это такие замечательные посредники между тобой и Богом, которые помогают превратить желания в реальность, ничего не требуя взамен. И потом, когда происходит долгожданное заветное чудо, они как-бы говорят: «Вот видишь, все о чем мы молча свидетельствуем — правда». И я вижу. Прикладываюсь к гробницам, становлюсь совсем ребенком, и лепечу свои просьбы, руководствуясь мной придуманным правилом: для каждого близкого человека попросить что-то одно. И неизбежно подкатывают слезы. А потом мы с сестрой пьем воду из источников Антония и Феодосия. И, чувствуя себя просветленными, отправляемся тратить время дальше.

А дальше был торговый центр, где мы подивились на рыб в большом аквариуме, на фортепьяну, которая играет сама по себе, в магазине Рошен, и на цены:)

Прошлись в ритме «я і друзів розумів і ворогів умів прощати» центральной улицей и добрели до речного порта, где отведали диковинное блюдо фалафель, запили имбирным чаем. Я старалась не обращать внимание на сильный запах моторного масла от ближайшего пароходика и представляла, что нахожусь на южном курорте и морской бриз развевает мои волосы. Немножко получилось.

На набережной стояла небольшая сцена, надпись на ней гласила «100% українською”. На сцене два паренька играли музыку и пели на стопроцентном английском языке. Не дивно, -подумала я на чистом украинском, — Адже в нашій країні будь-яка мова українська, якщо це не россійська.

Вечерело...горожане спешили в разные стороны. Кто-то домой, кто-то на ночную смену, свидание, вокзал, представление, джаз-концерт, да мало ли куда...Мы спешили в оперу. Национальную Оперу Украины.Ну что сказать... это как увеличенная в размерах Сумская областная филармония. Нам посчастливилось (особенно моей сестре, которая издала тяжкий обреченный вздох, узнав о своих перспективах на вечер) побывать на гала-концерте, посвященном закрытию 149-го сезона. Концерт открыли два упитанных мужчины при галстуках с арией Остапа и Андрея из «Тараса Бульбы», остальные выступления были преимущественно на итальянском. В верхней части сцены располагалось электронное табло, по которому пробегал текст, благодаря чему карикатурность происходящего усиливалась еще больше. Харизматичный Мефистофель, пропев свое «я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо», широко улыбался и кланялся, довольный собой и бурными аплодисментами; сильно накрашенная немолодая женщина изображала поломанную куклу и в этом, видимо, было что-то комичное, потому что зал смеялся; артисты балета легко и синхронно перебирали ногами и высоко прыгали; дирижер в оркестровой яме, которая хорошо обозревалась из нашей 16-й ложи бельэтажа, вел себя очень энергично, потрясая руками и головой, музыканты, видя эти знаки, одновременно взмахивали смычками и переворачивали нотные страницы. Я вспоминала Толстого, но представить себя Ростовой в опере совсем не получилось: мне не шестнадцать, у меня не было атласного платья и белых плеч (или плечей?) и, конечно, обошлось без болвана и мерзавца Анатоля.

Что еще…бокал шампанского стоил 75 гривен, поэтому, покидая здание Национальной оперы Украины, мы с сестрой имели вид бодрый и здоровый. Когда зашли в ближайшую кафешку, поняли, что шампанское нужно было пить в опере. После полуночи я покачивалась под стук колес и думала, как огромен мир, как невозможно его узнать, как там баба Лида...как таинственно мерцала та икона над вратами... Я спала, поезд приближался к родному городу, индикатор чипа в моей голове загорался зеленым светом, ровным и спокойным.

Чим більше місто, тим більше Тарас.

Кстати, про оперу. Как-то я смотрела современный российский фильм «Дама Пик» и мне очень понравились в нем сцены одноименной оперы. Но гала-концерт, на котором я побывала в Нац.опере Украины, был больше похож на какой-то утренник, где зрители пришли посмотреть на своих любимых исполнителей, а те уже предвкушали предстоящий отпуск...словом, это был совсем другой формат.